Марс и Венера в пастельных тонах
Отношения. Личная жизнь. Семья

Марс и Венера в пастельных тонах

И отношения она выясняла так же: широкой жестикуляцией тона и тембра, да сразу, да без остатка: я тебе душу навыворот, а ты - мне!

А он не выворачивал, все больше отмалчивался, зрачки его становились шире, лицо каменело, и очень хотелось налить и залпом улететь от всей этой вакханалии куда подальше.

Лицо в виде камня Стоунхенджа вызывало у неё ещё больший прилив жарких откровений: может так услышит?!

Камень леденел и отправлялся в телефон или ещё куда, главное, подальше, подальше: отвезите меня в Гималаи, насовсем, насовсем…

Их совместность все больше походила на разбитый накануне нечаянно неловким движением недобитый доселе остаток сервиза.

А Херувимчик, доверивший им те самые  стрелы, о которых они оба, практически уже отчаявшись мечтали, ещё 10 лет назад, вздыхал. 

Все же очень просто…

Если бы она сказала о том, как ей тревожно, когда он молчит! Ведь именно так молчал ее папа, глядя в пустой стакан, когда мама пыталась выяснить: что же не так?! 

А она сама, малышка с куцыми косичками, изо всех своих детских сил молилась всем божествам на свете, чтобы папа наконец все объяснил, а мама услышала, не понимая, что отец и сам не знал ответа, а мама вряд ли бы смогла услышать…

А он бы ответил, что ему так страшно, когда она вот так, широкими жестами души и оперными ариями врывается на его хрупкую внутри и каменную снаружи планету. 

Так же страшно, как когда-то, когда он прятался под стол от яростных, не щадящих никого и ничто, выяснений родителей, которые закончились…она-то знает, как…

Херувимчик точно знал, что тогда бы километры холода и отвержения между ними превратились бы в миллиметры сопереживания и открытости, и в мечущихся душах непременно заиграла бы всеми пастельными тонами радуги…нежность…

И Херувимчик просто сидел под столом и изо всех сил молился всем Божествам  на свете, чтобы любящие друг друга (а уж это-то он знал наверняка) Марс и Венера решились открыть друг другу обратные стороны Луны, и смели осколки, и обзавелись новым сервизом нежных пастельных тонов, цвета радуги. 

Рекомендованные статьи